«Снова дождь, – подметил я с недовольством, – всю неделю льёт, как из ведра». Погода убила желание идти на работу. Не то чтобы я не любил его, но в большом городе люди итак ходят с угрюмыми лицами. Хотелось бы и погоды нормальной.
Если посмотреть на страницы в социальных сетях, можно сделать вывод, что все вокруг живут и только радуются. На самом деле это не так и вы это знаете. У людей так же есть и вторая сторона, о которой не принято рассказывать всем подряд. Об этом говорят ночью с близкими на кухне, об этом делятся только при случае. Это наши глубокие переживания.
Ты был моим братом, моей сестрой, моим ребенком. Я заботился о тебе с младенчества, а ты заботился обо мне. Мы были любовниками и друзьями, мы узнавали друг друга в бесчисленных масках, здесь – на одной стороне, и там – на другой.
Перестала отвечать на звонки, смс, не искала встреч, удалила все контакты, удалила часть меня во мне же. И то, что раньше было табу для других, стало табу для меня. Она больше не позволяла звонить ей и писать. Она больше не позволяла быть рядом. Она запретила себе любить меня.
Это уже не просто игра, в которой я проиграл, это была моя жизнь, которую я потерял…
После 12 лет совместной жизни моя жена пожелала, чтобы я пригласил другую женщину на обед и в кино. Она сказала мне: «Я люблю тебя, но знаю, что и другая женщина любит тебя, и хотела бы с тобой провести время».
Другая женщина, которой моя жена просила уделить внимание, была моей мамой. Она была вдовой уже на протяжении 19 лет.
На столике в маленькой кухне обычной хрущевки стояли электронные часы. Зеленые крупные цифры показывали пять пятьдесят девять. Еле слышным электрическим щелчком девятка превратилась в ноль и запищал будильник установленный на шесть часов. В это же самое время раздался свист закипающего чайника, который все нарастал. В кухню вошел человек. Крепкий старик на вид был не старше семидесяти. Седые, густые волосы были слегка растрепаны. Из под по-прежнему черных, широких бровей, смотрели карие глаза.