Она целовала его, целовала...

Она целовала его, целовала,
Раздевшись, под полной луной танцевала.
Глазами искрила, призывно смеялась
И тела его – словно ветер, касалась.
Любила его как свободу и кошек,
И яркое лето сжимала в ладошках.
Он ей говорил: «Ты на ведьму похожа»,
Она соглашалась: «Немножко, возможно».

И, шлепая босо по солнечным лужам,
Кричала в грозу: «Он мне нужен! Так нужен!»
Меняла рубли на его крупный почерк,
Под вечер сжималась в уютный клубочек.
Он ей говорил: «Признавайся – ты кошка?»,
Она соглашалась: «Возможно, немножко».
Закатом алела, вьюном обвивалась,
Цветочной пыльцой по утрам умывалась.

Из сказок и снов собирала букеты,
А он говорил: «Нет, ты всё-таки ведьма».
Вздыхала: «Ты знаешь, в полёте бывает –
Что ведьма дорогу домой забывает
И умирает на лунной дорожке –
Тогда вместо ведьмы рождается кошка».
И вновь целовала его, целовала,
По капельке сердце его выпивала,

Пила его нежность – а силу вливала,
Пространство и мысли его заполняла.
И он в ней тонул – словно в море глубоком,
И как-то подумал: «Тебя очень много».
Он только подумал: «Исчезни, изыди,
Мне воздуха мало, мне солнца не видно».
Она подоткнула под ним одеяло –
Шагнула в свет лунный и тенью пропала.

Он утром проснулся и к ней потянулся,
Но глади пустынно-простынной коснулся,
Он вспомнил и вздрогнул, глазам не поверил –
Весь день караулил и окна, и двери.
Шептал заклинаньем, молился: «Вернись!
Мне солнца не нужно! В тебе моя жизнь!»
А ночью увидел – как с лунной дорожки
На крышу запрыгнула серая кошка...

Мина Александрит