Любимые стихи разных поэтов
-
- новичок
- Сообщения: 24
- Зарегистрирован: Вт апр 21, 2009 1:54 am
- Откуда: Москва
Мне жаль, что люди смертны. Но если уж суждено умереть, то, конечно, лучше от любви, а не интернета, куда Вы ходите с избранником гулять.
- Легкомысленная
- влюбленный
- Сообщения: 408
- Зарегистрирован: Пт дек 18, 2009 12:54 am
- Откуда: Украина,Харьков
- Контактная информация:
-
- новичок
- Сообщения: 24
- Зарегистрирован: Вт апр 21, 2009 1:54 am
- Откуда: Москва
Стихи мне не очень понравились. Одно утешает, что это не Вы "ходите там гулять".
- Легкомысленная
- влюбленный
- Сообщения: 408
- Зарегистрирован: Пт дек 18, 2009 12:54 am
- Откуда: Украина,Харьков
- Контактная информация:
-
- новичок
- Сообщения: 24
- Зарегистрирован: Вт апр 21, 2009 1:54 am
- Откуда: Москва
Известно, что на вкус и цвет товарища нет.
- Легкомысленная
- влюбленный
- Сообщения: 408
- Зарегистрирован: Пт дек 18, 2009 12:54 am
- Откуда: Украина,Харьков
- Контактная информация:
-
- новичок
- Сообщения: 2
- Зарегистрирован: Ср авг 11, 2010 6:12 pm
Любить иных тяжелый крест,
А ты прекрасна без извилин,
И прелести твоей секрет
Разгадке жизни равносилен.
Весною слышен шорох снов
И шелест новостей и истин.
Ты из семьи таких основ.
Твой смысл, как воздух, бескорыстен.
Легко проснуться и прозреть,
Словесный сор из сердца вытрясть
И жить, не засоряясь впредь.
Все это — не большая хитрость.
Б.Л. Пастернак
А ты прекрасна без извилин,
И прелести твоей секрет
Разгадке жизни равносилен.
Весною слышен шорох снов
И шелест новостей и истин.
Ты из семьи таких основ.
Твой смысл, как воздух, бескорыстен.
Легко проснуться и прозреть,
Словесный сор из сердца вытрясть
И жить, не засоряясь впредь.
Все это — не большая хитрость.
Б.Л. Пастернак
Чьи стихи, уже не помню, в Интернете, к сожалению, тоже не удалось найти автора, каждый приписывает его себе, поэтому вот:
Я не могу без тебя жить!
Мне и в дожди без тебя – сушь,
Мне и в жару без тебя – стынь.
Мне и Москва без тебя – глушь.
Мне без тебя каждый час – с год;
Если бы время мельчить, дробя!
Мне даже синий небесный свод
Кажется каменным без тебя.
Я ничего не хочу знать –
Слабость друзей, силу врагов,
Я ничего не хочу ждать.
Кроме твоих драгоценных шагов...
Я не могу без тебя жить!
Мне и в дожди без тебя – сушь,
Мне и в жару без тебя – стынь.
Мне и Москва без тебя – глушь.
Мне без тебя каждый час – с год;
Если бы время мельчить, дробя!
Мне даже синий небесный свод
Кажется каменным без тебя.
Я ничего не хочу знать –
Слабость друзей, силу врагов,
Я ничего не хочу ждать.
Кроме твоих драгоценных шагов...
-
- новичок
- Сообщения: 24
- Зарегистрирован: Вт апр 21, 2009 1:54 am
- Откуда: Москва
Голубушка, это Асеев.
- kosh-KA
- Мечтательница
- Сообщения: 774
- Зарегистрирован: Ср сен 15, 2010 7:24 pm
- Откуда: из мира грешников
"Печален ты, признайся, что с тобой".
- Люблю, мой друг! - "Но кто ж тебя пленила?"
- Она. - "Да кто ж? Глицера ль, Хлоя, Лила?"
- О, нет! - "Кому ж ты жертвуешь душой?"
- Ах! ей! - "Ты скромен, друг сердечный!
Но почему ж ты столько огорчен?
И кто виной? Супруг, отец, конечно..."
- Не то, мой друг! - "Но что ж?" - Я ей не он.
А.С.Пушкин.
- Люблю, мой друг! - "Но кто ж тебя пленила?"
- Она. - "Да кто ж? Глицера ль, Хлоя, Лила?"
- О, нет! - "Кому ж ты жертвуешь душой?"
- Ах! ей! - "Ты скромен, друг сердечный!
Но почему ж ты столько огорчен?
И кто виной? Супруг, отец, конечно..."
- Не то, мой друг! - "Но что ж?" - Я ей не он.
А.С.Пушкин.
Иногда меня Дьявол искушает поверить в Бога.
Мелодия души из прошлой жизни
Перебирая кончиками пальцев
По стройным струнам златозвукой арфы,
Ты вдруг случайно наиграешь
Мелодию моей души печальной,
Забытую тобою в прошлой жизни.
Споет она, как жадно я черпала
Из радуги-реки живые краски
Серебряным ковшом, чтобы раскрасить
Пустую жизнь твою немного ярче,
Её наполнить многогранным смыслом.
Узнаешь ты, как я молила Небо
Укрыть тебя под колпаком незримым,
Простить грехи, которых не прощают,
Как я прощала, слепо полагая,
Что от предательств излечить сумею.
Но рвал ты недочитанные письма,
Как скептики уничтожают прозу,
Написанную не пером, а сердцем,
Не думая, что не слова терзают,
А хрупкую, непонятую душу.
И пусть моя мелодия прозрачна,
Настырная, она к тебе прорвётся,
Сквозь толщу равнодушия и фальши,
Чтобы сыграть, что на земле огромной
Такой как я, доверчивой, не будет.
Другие будут. Лучше или хуже...
Судить не мне. Ты сам решишь однажды,
В конце пути, за рюмкой горькой правды,
Когда прислушавшись, в сладкоголосом хоре
Моё сопрано уловить не сможешь.
И вдруг поймешь, кляня необратимость
Что в этом мире всё недолговечно,
И мысли превращаются в реальность
Когда желанье разума сильнее,
Иначе, их удел разбиться в клочья.
Почувствуешь ты неизбежность кары.
Но будь спокоен, долг твой был оплачен
Тогда, когда тебя я полюбила,
На сотни лет вперед. Вот только жаль мне,
Что жить так долго ты, увы, не сможешь.
Ну а пока, играй. Пусть рвутся струны.
Мелодия вольётся в твоё сердце.
И пусть всё то, к чему ты прикоснешься,
Отныне служит обо мне напоминаньем,
Чтоб осознал ты глубину потери.
Перебирая кончиками пальцев
По стройным струнам златозвукой арфы,
Ты вдруг случайно наиграешь
Мелодию моей души печальной,
Забытую тобою в прошлой жизни.
Споет она, как жадно я черпала
Из радуги-реки живые краски
Серебряным ковшом, чтобы раскрасить
Пустую жизнь твою немного ярче,
Её наполнить многогранным смыслом.
Узнаешь ты, как я молила Небо
Укрыть тебя под колпаком незримым,
Простить грехи, которых не прощают,
Как я прощала, слепо полагая,
Что от предательств излечить сумею.
Но рвал ты недочитанные письма,
Как скептики уничтожают прозу,
Написанную не пером, а сердцем,
Не думая, что не слова терзают,
А хрупкую, непонятую душу.
И пусть моя мелодия прозрачна,
Настырная, она к тебе прорвётся,
Сквозь толщу равнодушия и фальши,
Чтобы сыграть, что на земле огромной
Такой как я, доверчивой, не будет.
Другие будут. Лучше или хуже...
Судить не мне. Ты сам решишь однажды,
В конце пути, за рюмкой горькой правды,
Когда прислушавшись, в сладкоголосом хоре
Моё сопрано уловить не сможешь.
И вдруг поймешь, кляня необратимость
Что в этом мире всё недолговечно,
И мысли превращаются в реальность
Когда желанье разума сильнее,
Иначе, их удел разбиться в клочья.
Почувствуешь ты неизбежность кары.
Но будь спокоен, долг твой был оплачен
Тогда, когда тебя я полюбила,
На сотни лет вперед. Вот только жаль мне,
Что жить так долго ты, увы, не сможешь.
Ну а пока, играй. Пусть рвутся струны.
Мелодия вольётся в твоё сердце.
И пусть всё то, к чему ты прикоснешься,
Отныне служит обо мне напоминаньем,
Чтоб осознал ты глубину потери.
Малышка, нежная моя!
Любимая и дорогая,
Ты — половинка моя,
Живу тобой, тебя вдыхаю!
Как мне сказать, что я сгораю,
От страсти, нежности, любви!
И без тебя во тьме блуждаю,
Меня скорей ты позови,
И счастьем душу напои,
Дай мне глоток своей любви!
♥
Любимая и дорогая,
Ты — половинка моя,
Живу тобой, тебя вдыхаю!
Как мне сказать, что я сгораю,
От страсти, нежности, любви!
И без тебя во тьме блуждаю,
Меня скорей ты позови,
И счастьем душу напои,
Дай мне глоток своей любви!
♥
Если любовь уходит, какое найти решенье?
Можно прибегнуть к доводам, спорить и убеждать,
Можно пойти на просьбы и даже на униженья,
Можно грозить расплатой, пробуя запугать.
Эдуард Асадов
Если любовь уходит!
Можно вспомнить былое, каждую светлую малость,
И, с дрожью твердя, как горько в разлуке пройдут года,
Поколебать на время, может быть, вызвать жалость
И удержать на время. На время - не навсегда.
А можно, страха и боли даже не выдав взглядом,
Сказать: - Я люблю. Подумай. Радости не ломай. -
И если ответит отказом, не дрогнув, принять как надо,
Окна и двери - настежь: - Я не держу. Прощай!
Конечно, ужасно трудно, мучась, держаться твердо.
И все-таки, чтоб себя же не презирать потом,
Если любовь уходит - хоть вой, но останься гордым.
Живи и будь человеком, а не ползи ужом!
Можно прибегнуть к доводам, спорить и убеждать,
Можно пойти на просьбы и даже на униженья,
Можно грозить расплатой, пробуя запугать.
Эдуард Асадов
Если любовь уходит!
Можно вспомнить былое, каждую светлую малость,
И, с дрожью твердя, как горько в разлуке пройдут года,
Поколебать на время, может быть, вызвать жалость
И удержать на время. На время - не навсегда.
А можно, страха и боли даже не выдав взглядом,
Сказать: - Я люблю. Подумай. Радости не ломай. -
И если ответит отказом, не дрогнув, принять как надо,
Окна и двери - настежь: - Я не держу. Прощай!
Конечно, ужасно трудно, мучась, держаться твердо.
И все-таки, чтоб себя же не презирать потом,
Если любовь уходит - хоть вой, но останься гордым.
Живи и будь человеком, а не ползи ужом!
Я в париже живу, как денди
Женщин в день имею до ста...
И мой член, как сюжет в легенде,
Переходит из уст в уста.
(В.В.Маяковский)
Женщин в день имею до ста...
И мой член, как сюжет в легенде,
Переходит из уст в уста.
(В.В.Маяковский)
В жизни каждого мужчины бывает момент, когда он должен сделать выбор между настоящей любовью и атомной бомбой. (с)Г.Поттер.
Бродский - моё все. Очень нравится стихотворение "По дороге на Скирос"
Я покидаю город, как Тезей —
свой Лабиринт, оставив Минотавра
смердеть, а Ариадну — ворковать
в объятьях Вакха.
Вот она, победа!
Апофеоз подвижничества! Бог
как раз тогда подстраивает встречу,
когда мы, в центре завершив дела,
уже бредем по пустырю с добычей,
навеки уходя из этих мест,
чтоб больше никогда не возвращаться.
В конце концов, убийство есть убийство.
Долг смертных ополчаться на чудовищ.
Но кто сказал, что чудища бессмертны?
И — дабы не могли мы возомнить
себя отличными от побежденных —
Бог отнимает всякую награду
(тайком от глаз ликующей толпы)
и нам велит молчать. И мы уходим.
Теперь уже и вправду — навсегда.
Ведь если может человек вернуться
на место преступленья, то туда,
где был унижен, он прийти не сможет.
И в этом пункте планы Божества
и наше ощущенье униженья
настолько абсолютно совпадают,
что за спиною остаются: ночь,
смердящий зверь, ликующие толпы,
дома, огни. И Вакх на пустыре
милуется в потемках с Ариадной.
Когда-нибудь придется возвращаться.
Назад. Домой. К родному очагу.
И ляжет путь мой через этот город.
Дай Бог тогда, чтоб не было со мной
двуострого меча, поскольку город
обычно начинается для тех,
кто в нем живет, с центральных площадей
и башен.
А для странника — с окраин.
Я покидаю город, как Тезей —
свой Лабиринт, оставив Минотавра
смердеть, а Ариадну — ворковать
в объятьях Вакха.
Вот она, победа!
Апофеоз подвижничества! Бог
как раз тогда подстраивает встречу,
когда мы, в центре завершив дела,
уже бредем по пустырю с добычей,
навеки уходя из этих мест,
чтоб больше никогда не возвращаться.
В конце концов, убийство есть убийство.
Долг смертных ополчаться на чудовищ.
Но кто сказал, что чудища бессмертны?
И — дабы не могли мы возомнить
себя отличными от побежденных —
Бог отнимает всякую награду
(тайком от глаз ликующей толпы)
и нам велит молчать. И мы уходим.
Теперь уже и вправду — навсегда.
Ведь если может человек вернуться
на место преступленья, то туда,
где был унижен, он прийти не сможет.
И в этом пункте планы Божества
и наше ощущенье униженья
настолько абсолютно совпадают,
что за спиною остаются: ночь,
смердящий зверь, ликующие толпы,
дома, огни. И Вакх на пустыре
милуется в потемках с Ариадной.
Когда-нибудь придется возвращаться.
Назад. Домой. К родному очагу.
И ляжет путь мой через этот город.
Дай Бог тогда, чтоб не было со мной
двуострого меча, поскольку город
обычно начинается для тех,
кто в нем живет, с центральных площадей
и башен.
А для странника — с окраин.
Очень красивый стих про 1 сентября.
Сентябрь взметнул серебряные горны
И протрубил каникулам отбой,
И двери распахнул он
В класс просторный
Перед веселой, солнечной гурьбой.
Он пригласил ребят к страницам новым,
К началу неизвестных, дальних трасс…
А ведь давно ль Гагарина с Титовым
Он приглашал зайти в такой же класс?
И посадил их за такую ж парту,
Еще не знавших в тот недавний год,
Что здесь разбег космического старта,
Что здесь их начинается полет,
Что им удастся школьные портфели
На сумки космонавта поменять.
Когда б они за партой не сидели,
Двенадцатого б не было апреля,
И августу б шестому не бывать…
И не было б гигантов-новостроек,
И не один в земле остался б клад,
Когда бы всем сегодняшним героям
Родная школа крыльев не дала.
Сентябрь взметнул серебряные горны
И протрубил каникулам отбой,
И двери распахнул он
В класс просторный
Перед веселой, солнечной гурьбой.
Он пригласил ребят к страницам новым,
К началу неизвестных, дальних трасс…
А ведь давно ль Гагарина с Титовым
Он приглашал зайти в такой же класс?
И посадил их за такую ж парту,
Еще не знавших в тот недавний год,
Что здесь разбег космического старта,
Что здесь их начинается полет,
Что им удастся школьные портфели
На сумки космонавта поменять.
Когда б они за партой не сидели,
Двенадцатого б не было апреля,
И августу б шестому не бывать…
И не было б гигантов-новостроек,
И не один в земле остался б клад,
Когда бы всем сегодняшним героям
Родная школа крыльев не дала.